Перу автора бессмертного «Фауста» принадлежит и другое известное поэтическое произведение — «Западно-восточный диван», сборник любовной лирики, стилизованной под классиков среднеазиатской литературы. В двадцатых годах XIX столетия этот шедевр Гете породил в европейской культуре целое ориентальное направление и вызвал многочисленные подражания. Давая своей книге столь оригинальное заглавие, великий немецкий романтик, разумеется, не имел в виду диван как мебель («диван» в переводе с фарси означает, прежде всего, «исписанные листы бумаги», «списки»; позднее так именовался высший коллегиальный орган власти в ряде исламских государств), однако поэт парадоксальным образом предсказал и для нашего героя, обыкновенного комнатного дивана, эклектичный стиль будущего.
Но сначала немного истории. В специальной литературе можно иногда встретить утверждение, будто диван появился в Европе лишь в XVII веке и форма его при этом была позаимствована оттуда же, откуда и название, — с мусульманского Востока. И все же не будем забывать, что древние римляне, имевшие обыкновение не только пировать, но и решать многие важные дела, лежа на застеленных покрывалами и заваленных подушками скамьях, так называемых клиниях, пользовались, по сути, теми же удобствами, что и арабские халифы, и персидские шахи, и османские султаны.
А вот возникшую в абсолютистской Франции европейскую разновидность дивана правильнее называть канапе. Небольшое, снабженное мягкой спинкой и подлокотниками, стоящее на четырех, шести или восьми крепких ножках, оно напоминало расширенное кресло и предназначалось почти исключительно для сидения. Канапе имело мало общего с широким восточным ложем хотя бы по той простой причине, что знатной даме, одетой по тогдашней моде, вольготно растянуться на нем помешали бы корсет и платье на каркасе.
Но мода, как и погода, все время меняется, и уже при Наполеоне французские красавицы, сняв корсеты и каркасы, облачились в свободные античные туники и возлегли на кушетки (фр. couche — «ложе, постель»), во многом повторявшие форму древнеримских клиний. Одна из форм в духе той эпохи, рекамьерка, была полностью заимствована с рисунка, найденного при раскопках в Помпеях. Название свое она получила по имени держательницы модного литературно-политического салона мадам Рекамье, принимавшей, лежа на этой необычного вида кушетке, избранных гостей — представителей оппозиционной императору парижской элиты.
Париж, Париж!.. Не следует, однако, думать, будто Россия всегда плелась в хвосте у французской моды. Разумеется, кушетки и канапе распространились и здесь, но неоднократные Русско-турецкие и Русско-персидские войны, помимо всего прочего, способствовали тому, что после европоцентриста Петра I, выкорчевывателя «азиатчины», в правление Екатерины II при русском дворе вновь стало ощущаться восточное влияние. Дело не ограничилось строительством мечетеобразной бани в Царском Селе и державинской одой «Фелица», в которой ловкий стихотворец воспел Екатерину под именем киргиз-кайсацкой царевны. Фаворит императрицы Григорий Потемкин (его организаторскому таланту мы, потомки, во многом обязаны успехами русского оружия в столкновениях с турками) первым привез в столицу настоящий турецкий диван и таким образом, сам того не предполагая, породил в далеком будущем новый род войск — «диванные войска».
О том, как использовался этот диван, Екатерина вскоре проинформировала своего европейского корреспондента барона Гримма: «Месье Том (так императрица называла свою собачку) пока храпит позади меня на турецком канапе, о существовании которого французские собаки и не подозревают».
В XIX и XX веках герой наш в нескольких разновидностях получил постоянную прописку в интерьере жилища любой уважающей себя семьи. Хорошим тоном для человека интеллектуального склада считалось иметь кожаный диван в личном кабинете. На таком диване рождались (например, братья Л.Н.Толстого и почти все его дети) и умирали (А.С.Пушкин) властители дум и душители свободы, цари и революционеры.
Казалось бы, пары столетий должно вполне хватить для выработки двух-трех раз и навсегда неизменных форм, но все традиции опрокинул ХХ век с его отношением ко всякой вещи как арт-объекту. Взоры крупнейших художников обратились в том числе и на мебель. Тут уместно вспомнить новаторские кубические диваны в хромированном металлическом каркасе Ле Корбюзье, титана и пионера архитектурного модернизма и функционализма, и, конечно же, знаменитый алый диван Сальвадора Дали в виде губ скандальной американской поп-дивы 1930-х Мэй Уэст.
Искусство дизайна выпестовало и своих собственных гениев. Лили Райх, Людвиг Мис ван дер Роэ, Финн Юль, Флемминг Буск, Стефан Херцог — имена, которые стоит запомнить. Шедевр Райх и ван дер Роэ, легендарный диван из мебельного ансамбля Barselona, изначально спроектированного для испанского королевского дома, прочно занял место в кабинетах руководителей крупных компаний, стал визитной карточкой успеха, иконой стиля. Не менее широкую популярность снискали произведения мастеров «датской школы»: диваны Финна Юля, а в наши дни и его последователей Буска и Херцога, привлекают к себе внимание в интерьерах квартир и офисов по всему миру.
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись», — эти исторические слова впервые произнес 130 лет назад Редьярд Киплинг. Однако явленный в разнообразии форм и стилей и будучи одновременно и украшением любого помещения, и одним из наиболее функциональных в нем предметов меблировки, современный диван наглядно опровергает английского классика. Невольно предугаданный Гете, он олицетворяет собою совсем иной и куда более прогрессивный процесс — слияние и взаимообогащение культур Востока и Запада.
